По стопам великого мастера

Нельзя сказать, что «Раб» ничем не обязан технике Родена. Производимое им впечатление пластичности в значительной степени возникает благодаря его волнистой, беспокойной поверхности — важнейшей стилистической особенности «приватного» искусства Родена, знаменующей один из крупнейших со времен античности сдвигов в западной скульптурной традиции — традиции, в рамках которой скульптор должен «оживить» мрамор (миф о Пигмалионе), заставить зрителя поверить (точнее, притвориться, что заставляет, ведь никто еще не был обманут) в то, что его статуя наделена органической жизнью. И если публичный Роден всецело следует этой традиции, то приватный Роден — мастер «процессуального искусства»: его скульптура — это каталог операций, случайных и намеренных, которые составляют искусство лепки и литья. Зияющая рана на спине «Идущего человека», трещина, пересекающая спину «Летящей фигуры» (1890-1891), наросты на лбу «Бодлера» ( 1898) и многие другие «аномалии» бронзы свидетельствуют о стремлении Родена рассматривать скульптурные процессы как язык, знаками которого можно манипулировать. Другими словами, публичный Роден отстаивает прозрачность скульптуры как языка, тогда как приватный Роден утверждает ее непроницаемость, материальность.

Явно находясь под воздействием этих примеров, Матисс активизирует поверхность «Раба», усиливает рельеф мускулов, представляя свою статую как соединение более или менее гладких небольших округлых форм и нанесенных ножом штрихов, на которых «спотыкается» свет. Поступая так, он заходит слишком далеко и приближается к итальянцу Медардо Россо ( 1858-1928) — самопровозглашенному сопернику Родена, считавшему себя импрессионистом и действительно стремившемуся имитировать импрессионистский мазок в своих скульптурах из воска. Скульптура Россо, в отличие от Родена, картинна и строго фронтальна. Заигрывая с приемами, характерными для Россо, — с дематериализующим воздействием света и тенью, поглощающей контуры фигуры, различимые только с одной определенной точки зрения, — Матисс одновременно приходит к их отрицанию.

Хотите отдохнуть после тяжелого дня? Выбирайте 24 вулкан игровые автоматы онлайн и получайте заряд положительных эмоций.

«Раб» — одна из двух вещей, работая над которыми Матисс постигал искусство скульптуры (для чего потребовалось от трехсот до пятисот сеансов с натурщиком!), — является произведением парадоксальным: в безудержной имитации роденовских следов «процессуальности» Матисс показывает себя большим роялистом, чем сам король. Активизация поверхности доходит до такой степени, что угрожает разрушить целостность скульптуры и ее общий рисунок и превратить ее, как у Россо, в подобие картины. В дальнейшем Матисс глубже поймет роденовский принцип материальности и никогда подобным образом не злоупотребит им снова. Почти все его последующие бронзовые скульптуры тоже будут нести следы работы в глине, но без угрозы потери самой скульптурности. Пожалуй, самый показательный пример тому — гиперболизация лба «Жанетты V» [З), которая оказала столь сильное влияние на Пикассо, открывшего ее для себя в 1930 году, что он пытался подражать ей в серии голов и бюстов, вылепленных сразу после этого.