Запах железной дороги — просмоленных шпал, нагретого щебня, туалетной хлорки — всегда приводил Тархова в экстаз. Наверное, это было воспоминанием далекого детства, ведь их семья всегда селилась вблизи железнодорожных вокзалов — и в подмосковном Ногинске, и в тихом Ярославле.

Кроме того, уходящая в даль железнодорожная колея рождала в сердце подмосковного мальчишки ощущение безопасности. Земля казалась опутанной железными дорогами, как паутиной, в которой замученными мухами бились толпы пассажиров, которых никто и никогда не сможет сосчитать, а не то что найти.

Может быть, поэтому свое первое убийство 29-летний Алексей Тархов совершил неподалеку от «площади трех вокзалов», как называют в столице Комсомольскую площадь…

Энергетика жизни

Частенько приезжая в Москву, Тархов вместо того, чтобы искать работу, нередко «зависал» у трех вокзалов (Ярославского, Казанского и Ленинградского) вместе с такими же друзьями-выпивохами. Но помимо измочаленных жизнью, пьющих и жалких мужчин, среди вокзального люда порой попадались и вполне «приличные» женщины. На многострадальной площади имени почившего в бозе комсомола эти женщины пытались отдышаться от неразрешимых проблем, вгоняющих в ступор, от многотонного пресса обязанностей и забот, которые казались такими несущественными после 200—300 граммов отвратительной «вокзальной» водки.

Одной из таких дам, пришедших неизвестно откуда и неизвестно куда направляющихся, была Марина Соколова — женщина молодая, но с явной алкогольной зависимостью и острым желанием пустить жизнь в «распыл». Тархов несколько раз бывал с ней в компании, и его постоянно удивляла ее способность веселиться, шуметь, скандалить, даже находясь в полном «отпаде». В маленькой спивающейся женщине жил бурный темперамент, клокотала неукротимая жизненная энергия. С такой жаждой жизни, какая бушевала в Марине, по мнению Тархова, можно было горы свернуть. Поразмыслив, Алексей решил, что Соколова рано или поздно, но все равно погибнет — или замерзнет где-нибудь под забором, или ей проломит череп кто-то из очередных ухажеров. Так чего ж, как говорится, добру пропадать — ведь если он не сумеет «оприходовать» то, чем наделила Марину природа, ее жизненная энергия растворится в воздухе, уйдет в никуда. Значит, первым агонию умирающей женщины должен видеть он.

Организовать это дело не стоило особого труда. Однажды, когда Тархов выпивал в компании бродяг, населяющих Ярославский вокзал, Алексей предложил легкой на подъем даме прогуляться в район гаражного кооператива, находящегося в Тенистом проезде, — дескать, там у него припрятана бутылка водки. Женщину не надо было упрашивать дважды — парочка исчезла незаметно от собутыльников. По пути к гаражам Алексей рассказывал Марине всяческие небылицы о себе и о своих близких, сочинил, что в армии он отслужил в Афгане, где получил контузию, и с тех пор испытывает сильные головные боли. Неудивительно, что впечатлительная и доверчивая Марина быстро утратила бдительность, стала расспрашивать Алешу о детстве, о школьных проделках.

На территории кооператива было пустынно и тихо, парочка все шла и шла куда-то в самый конец мимо увешанных замками гаражных построек, по тускло освещенным аллеям, пока Тархов не свернул куда-то в сторону. Окликнув Марину, он притаился за углом и, как только женщина подошла ближе, сжал ее шею ладонями, повалил на землю, стараясь душить жертву так, чтобы распростертое тело находилось прямо под ним, между широкими расставленными коленями. По расчетам маньяка, находясь в такой позиции, жизненная энергия, покидающая бренное тело Марины, должна была непосредственно «перетечь» к нему.

Как бы там ни было, но помимо «кражи энергии», принадлежащей несчастной жертве, мистически настроенный маньяк не погнушался присвоить себе и более земные предметы — золотые сережки, одежду и даже обувь. По предположениям маньяка, все это можно было обменять на водку, в крайнем случае, раздарить своим многочисленным подружкам. Убедившись, что женщина мертва, убийца, испытывающий значительный прилив сил (всякий раз, убивая очередную жертву, Тархов испытывал небывалый подъем), перемахнул через забор и растворился в темноте.

А тело Марины Соколовой, брошенное в пустынном месте, лежало там так долго, что крысы, привлеченные запахом разлагающейся плоти, съели мягкие части лица и часть шеи. Когда две недели спустя тело обнаружили, оно было в таком состоянии, что его даже не смогли опознать. И причину, вследствие которой погибла неизвестная женщина, эксперты не смогли установить. И только после того, как Тархов был задержан, он сам сознался в убийстве Марины.

Города и смерти

Сразу после совершенного убийства маньяк сел на электричку и укатил домой в Ярославль. Невзирая на то что Тархов не отличался остротой ума, а временами и вовсе впадал в задумчивую оцепенелость, он прекрасно понимал, что, найдя обнаженную (маньяк снял с Марины одежду) задушенную женщину, милиционеры будут искать убийцу. Поэтому Алексей счел необходимым «залечь на дно», тем более что чувствовал он себя в этот момент очень хорошо: маньяк убедил себя, что энергетика чужой жизни, «уловленная» им в тот августовский вечер, продолжает благотворно влиять на его не очень крепкое здоровье.

И только спустя несколько месяцев Алексей стал появляться на своем любимом вокзале (правда, в Москву он ездить опасался, так что предпочитал обитать в Ярославле). Время шло, за Тарховым никто не приходил, а та энергия, что питала его все это время, уже начала иссякать.

В начале весны Алексей познакомился на вокзале с очередной жертвой, которой предстояло «запитать» подсевшие за зиму «батарейки» маньяка. На этот раз Тархов выбрал на роль жертвы 20-летнего Игоря Кислова, жителя Ивановской области.

В Ярославль молодой человек приехал на заработки, но так уж случилось, что он больше ошивался на вокале, чем на работе. Здесь его и приглядел Тархов.

Молодые парни быстро нашли общий язык, Тархов угостил нового приятеля водкой, после чего предложил прогуляться к гаражам. Глядя на широкую мускулистую спину нового знакомого, маньяк понимал, что голыми руками он с Кисловым не справится.

Поэтому ему пришлось прибегнуть к ножу — подойдя к гаражам, маньяк незаметно для Кислова достал из кармана кухонный тесак и стал бить молодого человека ножом в спину. Когда Кислов упал лицом вперед, Тархов, расставив ноги, занял позицию по самому центру — с одной стороны, чтобы было удобно наносить ножевые удары, с другой, чтобы не прозевать выхода «энергетического облака», которое должно было выпорхнуть из организма жертвы.

Всего Кислову было нанесено восемь ударов ножом, от которых жертва потеряла сознание. Видя это, Тархов вытащил из кармана жертвы деньги, снял с пальца золотую печатку и бросился бежать. Он был уверен, что Кислов умер — Тархов снова испытал мощный прилив сил.

Но, как оказалось, молодой человек каким-то образом выжил.

У сыщиков, которые допросили Кислова, теперь имелся фоторобот опасного преступника. Но прошло еще немало времени, прежде чем «поглотителя» чужой «энергетики» удалось задержать.

Возвращение

в столицу

Отсидевшись какое-то время дома, Тархов снова засобирался в Москву — его тянуло туда как магнитом. Мало того что Москва была его любимым городом, в столице он чувствовал себя щепкой в море, которая где захочет нырнет, а где потребуется — вынырнет.

На Ярославском вокзале его встретили с прежним добросердечием — столичные бомжи относились к ярославскому «дурачку» довольно снисходительно. Видя, что его предыдущее убийство, совершенное в гаражах, никого не переполошило, Тархов решил еще раз повторить однажды удавшийся смертельный «номер». Жертву он подобрал тут же — Ирина Велидова, женщина неопределенного возраста, непонятным образом оказавшаяся на вокзале, согласилась прогуляться с ярославским гостем до парка Сокольники. Возможно, Велидова полагала, что эта прогулка станет первой страницей их взаимной большой и чистой любви. Несчастная женщина не могла предположить, что для молодого ярославца она представляет не более чем разновидность энергетического напитка под названием «Жизненные силы».

"Уведя «даму сердца» в глухую аллею, маньяк накинулся на Ирину и задушил ее. Как обычно, сразу после убийства он ощутил резкий прилив сил

ки, выгреб из карманов жертвы все имеющиеся деньги и отправился восвояси.

Естественно, что после этого посещение вокзала на какое-то время следовало прекратить, что Тархов и сделал. Всю осень и начало зимы он отсиживался в Ярославле, но незадолго до Нового года отчего-то решил наведаться в родной Ногинск. В этом небольшом подмосковном городке у него жило немало знакомых, Тархов знал здесь все ходы-выходы, улицы и потаенные переулки, поскольку жил в этом городе до тринадцати лет. Кроме того, маньяк снова жаждал «убийственной подпитки», его «энергетические батарейки», работающие на чужих жизнях, за несколько осенних месяцев успели «подсесть».

Можно сказать, что родной Ногинск сделал Тархову неплохой «подарок» — маньяку удалось познакомиться с местной жительницей Алисой Фроловой. Угостив девушку вином, он каким-то образом сумел заманить ее в подвал того же дома, где он жил до 13 лет. Понятно, что в этом подземелье маньяк, изучивший его вдоль и поперек, ориентировался, как индеец в прерии. Затащив девушку в дальнюю комнату, Тархов задушил Алису и, никуда не торопясь, закидал ее тело грудой строительного мусора. И долгих два года, пока милиция разыскивала преступника, труп девушки находился там, куда его засунул Тархов. Впрочем, если бы маньяк не указал местонахождения тела в процессе следствия, возможно, оно до сих пор находилось бы в том злополучном подвале.

Родной город настолько приглянулся Алексею, что он решил остаться здесь надолго. Это решение было продиктовано еще и тем, что в Ногинске он познакомился с 23-летней Надеждой Черницкой, с которой они даже попытались создать семью. Правда, финал этого мнимого супружества оказался трагичным — впоследствии маньяк задушил несчастную женщину. Но до того, как Надежда умерла, Тархов успел сделать ее еще и соучастницей убийства.

Туда и обратно

Помыкавшись какое-то время в городе детства, Тархов решил перебраться в Ярославль и обосноваться там. Черницкая поехала вместе с ним. Парочка сняла квартиру у 42-летней Анны Заботиной. Так как у Тархова были постоянные денежные затруднения, Заботина несколько раз пыталась выселить молодую семью. Однако жильцы убеждали хозяйку повременить — дескать, скоро все образуется, деньги будут. Заботина соглашалась ждать. И дождалась — во время очередного скандала Тархов задушил неуемную хозяйку, а Черницкую заставил собирать столовое серебро и золотые изделия, которые хозяйка берегла как зеницу ока. Собрав все самое ценное, парочка срочно вернулась в Ногинск.

Молодая сожительница убийцы полагала, что совместно пережитые трудности (если «трудностями» можно назвать убийство) сделают их союз крепче, долговечнее. Но молодая девушка плохо понимала психологию убийцы, тем более такого изворотливого, как ее сожитель. Алексей Тархов ни минуты не сомневался в том, что Надежда является опасным свидетелем, и ее следует убить. И однажды он под надуманным предлогом заманил Надю на чердак дома, где они жили, и там ее задушил. Впоследствии Тархов объяснил это тем, что совершил преступление только лишь из-за любви — он любил Черницкую слишком сильно, дескать, она сама хотела умереть, и он не мог отказать любимой в такой «мелочи», как «спасительное» удушение.

Но и это не было последней точкой в деле ярославско-подмосковного убийцы. Вскоре после убийства Черницкой преступник затащил в подвал еще одну женщину (ее личность установить так и не удалось), которую задушил, а потом добил ударом ножа в сердце.

Как утверждают психологи, преступников частенько тянет на место совершенного преступления. Обычно над этим утверждением ученых мужей принято смеяться, но в деле Алексея Тархова оно сыграло важную роль: спустя какое-то время убийца решил посмотреть, что случилось с трупом, который он оставил в парке «Сокольники». Преступник пришел туда, где его ждала засада, — опера, предположившие, что убийца попытается перепрятать труп, оставили там наряд. И Тархов угодил прямо к ним в руки.

Однако торжества правосудия на этот раз не получилось. В беседах с сыщиками задержанный сразу продемонстрировал свою неадекватность и, мягко говоря, определенную «странность»: например, заявил, что убийство доставляло ему подлинное «удовольствие». Когда же он начал развивать свою теорию об «энергетике смерти», следователи поняли, что без тщательного медицинского обследования в этом случае не обойтись.

Они оказались правы: эксперты, обследовавшие Алексея Тархова, пришли к однозначному выводу — он является невменяемым и подлежит изоляции и интенсивному медицинскому лечению.

(Все имена и фамилии изменены.)

не понравилось

понравилось

Добавить комментарий

|

	Автор *: Адрес электронной почты: Комментарий*: Код проверки*:
	Поля, отмеченые звездочкой *, обязательны для заполнения.